С началом боевых действий в Украине россияне за границей сообщают о необычной реакции окружающих: их высаживали из такси или, наоборот, к ним подходили на улице с сочувствием. Родители студентов из России пожаловались уполномоченной по правам человека в стране Татьяне Москальковой, что детей отчисляют из европейских вузов, написала она в инстаграме. Быть русским за границей — теперь особый опыт.
«Бумага» поговорила с петербуржцами, живущими в других странах. Они рассказывают, с чем столкнулись, что сейчас испытывают и как пытаются преодолеть политический стыд.
Стыд, растерянность и чувство вины
Мария Медведева
Швеция
— В первый день войны я испытала мощнейшую волну стыда. Прокрутила в голове всё, что возможно: что я скажу своей одногруппнице из Украины, своим знакомым, которые там живут, что вообще обо мне подумают мои друзья-иностранцы, как теперь разговаривать с людьми, будет ли меня вообще кто-то слушать.
Когда приехала в университет, наш преподаватель начал лекцию с того, что выразил свою позицию по поводу войны и предложил всем, кто хочет, как-то высказаться. Я сказала, что мне стыдно, что я русская, потому что войну сейчас ассоциируют с русскими, говорят «русские начали войну», «русские вторглись в Украину». Сказала, что не хочу ассоциироваться с режимом, который я не выбирала, и его действиями, за которые не могу нести ответственности. Через пару дней стало легче, сейчас я уже не стыжусь.
Марина
Индия
— Есть ощущение, что все мои эмоции сейчас вообще не стоят ничего. Что теперь с российском паспортом ты не имеешь права страдать, потому что твоя страна причиняет страдания другим людям. От этого еще больше хочется замкнуться и утонуть в собственном горе, а нельзя. Потому что другим хуже.
Роман
Таиланд
— Испытываю ощущение нереальности происходящего. Мне не стыдно, но я не вижу предпосылок [так себя чувствовать], и поэтому не уверен, что до конца осознаю, что происходит. Ощущение, что я ребенок, стоящий посередине горящего дома, пока вокруг бегают суматошные взрослые. Не до конца ясно, что делать в первую очередь и за что стоит браться.
Майя
Франция
— Мне ужасно стыдно за действия президента и Совбеза, которых я даже не выбирала. Я всегда была оппозиционно настроена, ходила на митинги, донатила структурам Навального, но действия российской армии просто убивают во мне идентичность россиянки, и это очень больно и тяжело. Сейчас стыд не особо помогает действовать, поэтому я стараюсь каждый день думать только о том, как я могу помочь, абстрагируясь от новостей.
Анастасия Рябцева
Израиль
— Сейчас я думаю, что купила бы билет в Россию: к маме и папе, к друзьям, которые ходят на протесты. Я испытываю перед ними огромное чувство вины за то, что ничем не могу помочь.
Страх, растерянность и другие чувства окружающих
Марина
Индия
— За несколько дней до начала войны я была на вечеринке у друга, и гости сказали мне, что Россия — это опасная страна. Мне пояснили, что Россия пугает их в целом. Это не страх перед мудрым авторитетом, а перед обезьяной с гранатой. Каждый встречный в эти дни спрашивает меня: «Как там Путин?» Для них любой русский теперь личный пресс-секретарь режима. Пока еще никто открыто не конфликтует, но я не исключаю, что это может случиться в ближайшем будущем, люди пока просто не поняли, что происходит.
Анастасия Рябцева
Израиль
— Кажется, в Израиле всем жалко не только украинцев, но и россиян. Один из основных слоганов на митингах: «Украинцам — мир. Россиянам — свободу». Сегодня я была в инстанции, в которой мне должны были сделать документы. И там девушка, держа в руках мой русский паспорт, говорила со мной с невероятным сочувствием.
Мария Медведева
Швеция
— Мои одногруппники и преподаватели поддерживают меня, сочувствуют происходящему, спрашивают, как я себя чувствую. В моем классе есть студентки из Украины и Беларуси, но никакого намека на агрессию между нами нет. Наоборот, мы поддерживаем друг друга в этом аду.
Вчера я получила письмо от проректора нашего университета, которое разослали всем студентам из России и Беларуси. В нем говорилось, что им не грозит отчисление или отказ в поступлении в Лундский университет по причине их происхождения.
Елена
Финляндия
— Я работала в Финляндии уборщицей. Сегодня меня уволили с работы. Я не уходила без объяснений, почему приняли такое решение, и тогда вызвали полицию. Думаю, это случилось потому, что я русская.
Что можно делать: плакаты, волонтерство, прием беженцев
Анастасия Рябцева
Израиль
— В первый день [боевых действий] мы с подругой поехали на главную площадь Иерусалима и встали там с плакатами на русском и английском. Их содержание было «мы русские и против войны».
Местные подходили с вопросами [о том, зачем мы стоим], украинская девушка обняла нас и сказала «спасибо», русский парень сказал, что мы выглядим замерзшими, и предложил принести кофе. Никогда еще на протестной акции я не чувствовала столько поддержки.
Я испытываю потребность поддерживать протестующих людей в России: например, донатить в «ОВД-Инфо», волонтерить. Но мне страшно поддерживать кого-то открыто. Я не так давно тут. А кроме того, я очень-очень боюсь, что не смогу вернуться на родину, если буду делать всё слишком явно.
Мария Медведева
Швеция
— В первый день войны я написала на лице NO WAR и поехала так в университет. Одна бабушка на улице улыбнулась мне, сказала что это очень правильно и она не поддерживает войну.
Конечно, я сходила на митинг в Мальме, где живу. Сначала мне казалось, что это лицемерно: легко ходить на митинг в Европе и кричать о свободе там, где она уже есть, пока твоих друзей арестовывают, избивают и сажают в автозаки. Но с другой стороны, если я могу это сделать без каких-либо усилий, то почему молчать? Солидарность важно выражать любыми возможными способами.
Русскоязычное комьюнити в Мальме быстро организовало свой чат. Люди донатят на покупку медикаментов, собирают вещи, пишут, что готовы разместить у себя беженцев или помочь с документами или переводом.
Егор Барановский
Германия
— Я буду (и уже начал) волонтерить. Все, кто хочет и может помочь, организуются через группу в фейсбуке. Также у нас есть канал и чаты в телеграме, куда нам скидывают время, место и номера поездов (автобусов) с [украинскими] беженцами, которые прибывают в Берлин. Если у кого-то из нас есть возможность, мы помогаем им выгрузиться, показываем, куда идти, разговариваем с ними.
Ксения
Грузия
— Мы участвуем в мирных митингах, собираем пожертвования, освещаем события в соцсетях. У нас много друзей из Украины, мы не хотим войны и [выступаем] против российского режима.
Свежие комментарии