Далёкая война осталась "осколком", саднящим сердце и память воина-интернационалиста Вячеслава Озерского. В своем интервью газете "Гудок" слесарь Уссурийского локомотиворемонтного завода рассказал о двух годах, прошедших в Афганистане, где он служил в артиллерии, сообщает ИА UssurMedia.
Серые скалы подходят прямо к воде. Нестерпимо печёт полуденное солнце. Глинобитные афганские домики, как ласточкины гнёзда, жмутся к горам. Рядом с заставой, где служил Вячеслав Озерский, стоит "договорной" кишлак — территория "призрачного" перемирия. Более 37 лет прошло с того дня, но он помнит всё до мельчайших деталей.
Три месяца в "учебке" пролетели незаметно. В Термезе — самом жарком городе Узбекистана, рядом с афганский границей, мальчишек наспех учили военному ремеслу. О том, что придется стрелять по-настоящему, никто из них не знал.
— Улетали мы на Ту-134 из Самарканда в феврале 1984 года. Красивая стюардесса, напитки — поездка в Кабул была организована с комфортом. Первое яркое впечатление, когда спустились с трапа, — женщина с автоматом и в форме. Потом пересыльный лагерь, палатки на территории аэродрома. Офицеры — "покупатели": кого-то забрали в пехоту, я в артиллерию попал, — рассказывает Вячеслав Озерский — слесарь Уссурийского локомотиворемонтного завода. — Наш полк сопровождал войсковые операции. Мы вставали на позицию, вели заградительный огонь с 9-тонного "Гиацинта", когда десантура зачищала очередной кишлак. Я отвечал за орудийный расчёт. Доставалось, конечно, и нам, не раз попадали мы под реактивный обстрел. А однажды произошёл случай, который я до сих пор не могу вспоминать без содрогания. Мы охраняли перевал Саланг, так называемую дорогу жизни. Всё шло по плану — пропустили вперёд пехоту, как вдруг с двух сторон начали расстреливать наших солдат. А мы ничего сделать не могли, только смотрели в оптику и молили Бога о чуде. Пушки стояли в мертвой зоне, ствол ниже не опускался, а со стрелкового оружия достать противника не могли... Ребята гибли на глазах. Раненых много было.
Сейчас, спустя годы, Вячеслав Озерский, встречаясь со своими однополчанами, всё-таки по-доброму вспоминает свой Афган.
— Много курьёзных случаев происходило на войне. Смех, улыбка помогали снять стресс, страх. Вот один из них, — продолжает он. — Однажды мы возвращались с Паншера. Ночь. Колонна идёт "след в след", все уставшие, засыпают на ходу. Водитель из последних сил цеплялся глазами за красные огни стоп-сигналов впереди идущего автомобиля. Когда рассвело, оказалось, что мы заблудились. Рядом кишлак, колонны нет. Перезарядили автоматы и ждём, что будет дальше. Оказалось, ночью афганская "барбухайка" затесалась в колонну: местные боялись духов, поэтому часто пользовались нашим прикрытием. Мы шли за ней. На одном из поворотов машина свернула. Все закончилось благополучно. Нас нашёл замполит и, конечно, выдал за разгильдяйство всем по первое число.
После возвращения из Афганистана Вячеслав Владимирович вернулся в родной город Тольятти. Работал сварщиком, потом завербовался на Дальний Восток. Осел в Приморье. В 2004 году устроился на завод слесарем.
— Однажды мне приснился Афганистан. Я проснулся в холодном поту, слишком хорошо знал, что такое война. Я попал в артиллерию, и, возможно, именно это спасло жизнь. А вот мой сослуживец по Термезу погиб через три дня. Попал в пехоту. И всё же мне хочется вернуться за "речку", вновь пройти по местам, где служил. Увидеть всё. Знаете, о том, что мой дед был в плену, я узнал только после его смерти. Он прошёл всю Великую Отечественную войну, но никогда не говорил о ней. И я его теперь хорошо понимаю...
Свежие комментарии